Додж
Человек сраньшего времени
Истратов всем говорил, что отец у него грек. Какой там к черту грек, - его отец был татарин, это мне рассказала Элла, на которой он чуть не женился, а ей сказала Колькина мать. Грек... Они жили на Ордынке возле метро в старом дореволюционном доме в коммуналке на первом этаже в большой полукруглой комнате с двумя огромными окнами и соседей было еще три семьи: инвалид-орденоносец со своей сестрой, пара молодоженов и пожилой трезвый милиционер. И вот, когда мы вместе возвращались из института, - а мы вместе учились и как-то быстро с ним сошлись, то заходили сперва к нему и выпивали бутылку водки, а потом ехали пьяные ко мне на Арбат несколько остановок на метро и он у меня даже очень часто оставался на ночь, потому что у нас-то все-таки была отдельная двухкомнатная и родители часто улетали в экспедицию.
Ну вот. Мы сидели тогда у него, нажарили в большой сковороде яичницу из семи яиц с сосисками, а Коля перебирал струны гитары, быстро пьянел и врал про отца.
-Как же ты говоришь, что он у тебя грек? Разве грек может быть Истратов? - недоуменно спрашивал я и икал, а Коля спокойно объяснял, что Истратов это по матушке, - у меня знаешь какая матушка? Ого-го, молодая совсем, ее между прочим еще очень даже можно, если хороший мужик найдется, и показывал ее фотографию, а я тогда думал: во дурак, как же это так можно про мать говорить?
Потом он пошел в туалет и сидел там минут десять, а я заснул и когда Коля вернулся, стал рассказывать про соседей.
-Они мне сперва в туалете курить-то не разрешали, а я когда срать сяду, это такая вонь делается что потом они уж разрешили, - ладно, говорит, ты уж Коля лучше действительно кури там, в туалете-то..
И густо хохотал.
Коля был удивительно похож на того артиста, который играл Верещагина с таможни, - толстый с круглым лицом и усами точно как у него. И когда мы допили уже почти совсем бутылку, тут он вдруг и рассказал мне про Эллу.
-Еврейка. Жениться наверное придется...
Ну вот. Мы сидели тогда у него, нажарили в большой сковороде яичницу из семи яиц с сосисками, а Коля перебирал струны гитары, быстро пьянел и врал про отца.
-Как же ты говоришь, что он у тебя грек? Разве грек может быть Истратов? - недоуменно спрашивал я и икал, а Коля спокойно объяснял, что Истратов это по матушке, - у меня знаешь какая матушка? Ого-го, молодая совсем, ее между прочим еще очень даже можно, если хороший мужик найдется, и показывал ее фотографию, а я тогда думал: во дурак, как же это так можно про мать говорить?
Потом он пошел в туалет и сидел там минут десять, а я заснул и когда Коля вернулся, стал рассказывать про соседей.
-Они мне сперва в туалете курить-то не разрешали, а я когда срать сяду, это такая вонь делается что потом они уж разрешили, - ладно, говорит, ты уж Коля лучше действительно кури там, в туалете-то..
И густо хохотал.
Коля был удивительно похож на того артиста, который играл Верещагина с таможни, - толстый с круглым лицом и усами точно как у него. И когда мы допили уже почти совсем бутылку, тут он вдруг и рассказал мне про Эллу.
-Еврейка. Жениться наверное придется...
Последнее редактирование:
